Время здесь остановилось... Исчез привычный взору окружающий мир... Царство растений начинает отвоёвывать у города своё право на жизнь, ибо город уже как 25 лет мертв... Нам остаётся быть лишь сторонним наблюдателем и принять "всё" это как должное... Этот мир стал нам "Зоной Отчуждения", созидая мы смогли разрушить его до основания, светлое будущее обернулось для нас кошмаром тёмного прошлого, а люди смогли проявить единство и мужество заглянув в Ядерную бездну, вечная им память...
 | |||||||
...Последние лучи солнца скрылись за пеленой редких облаков, озарив всё небо в зарево багрового заката. Легкий ветерок тянулся с запада реки Припять, было немного прохладно и лишь тишина и спокойствие создавало привычный уют и радовало глаза убранством цветущего парка в сквере. Небо прояснилось и сразу показались первые сияния звезд, будто природа зажгла свои огонёчки, свои маленькие светлячки, озарив всё пространство своим мерцанием. Казалось день подходит к своему концу и завтра, с первыми лучами весеннего солнца, начнётся новый день. Наверное так оно и есть, вернее должно быть, но в душе всё равно таится какое-то зловещее чувство, чувство страха и настороженности, ко всему этому можно добавить необычайную и пугающую тишину, предвещающую приближение неминуемого, и некой неизбежности. Чушь всё это уверяете вы себя, просто сегодня немного перевыполнили план по работе, немного устали и озлоблены на своих коллег по цеху, которые не хотят и слышать ничего кроме новой "Пятилетке" и плана, что в экономике, что в политике, везде лозунг один, да и собственно Страна живёт по Плану! Прогуливаясь вдоль аллее, любуясь красотами нового, ещё не обжитого города, вдруг почувствовал невольную дрожь в ногах, казалось лёгкое содрогание или подёргивание шло по земле, передовая вам свою вибрацию. Что-то сверкнуло в дали и вырвалось высоким соплом, как из жерла вулкана вырывается на волю столб раскалённого дыма, грязи и потоки лавы. Мысли начинаются путаться в голове, вопросы сыплются, как при мозговом штурме. Как, неужели, почему? Верится во всё это с трудом, начинаешь утешать себя мыслью об запланированных испытаниях, об аварийной защите, да и в принципе этого не может произойти с самыми надёжными и безопасными видами реакторов, используемых в нашем родном городе. Увиденное начинает пугать с нарастающей быстротой, страх сковал ноги и они невольно начинают подкашиваться и слушаются с трудом. Ведь только что, на моих глазах, в небо фонтанировал столб радиоактивных частиц и пыли на высоту на несколько сот метров озарив небосвод в непривычно красно-серые тона, будто станция, как живой организм, срыгнул в небо остатки самого себя. Примирение приходит не сразу, но осознав действительность, начинаешь понимать, что произошла катастрофа, доселе которой человечество никогда ещё не сталкивалось. Собравшись с мыслями пытаешься уберечься от неведомой тебе радиации, графитовой пыли про опасность которой слушал на уроках школьной физики. Прибавил ход, уже бегу на встречу неизвестности, со всё теми же мыслями, повторяя про себя нет, не может быть, это какая-то ошибка и завтра всё вернётся на свой обыденный путь жизни, завтра всё станет как прежде, завтра мы... Запыхавшись, останавливаешься, только воздух, как на зло, стал пахнуть металлическим оттенком с примесью неведомых мне веществ, это дыхание Ядерной "Смерти" стало расползаться по всей округе, захватывая в свои "Тяжёлые" смертоносные объятия, испуская лучи смерти, наводя ужас, заставляя трепетать всем телом. Так начался день 26 апреля 1986 года, день в котором привычная жизнь граждан навсегда изменилась, забрав жизни сотен, а то и тысяч своих граждан, но люди этого ещё не знают, в неведении жители Припяти, мирно спавшие в своих домах, не подозревавшие, что жить им осталось в своём городе считанные дни...
В поиске защиты перед неизвестностью...
В беспамятстве я возвращался к себе домой на улицу Набережная, в дом где меня всегда ждали, где меня любили, где счастье моё неразрывно связано с семьёй, детьми. Мысли за эту ночь настолько истощали меня морально, что в голову почти уже ничего не лезло, я тихо подошёл к жене, поцеловал её в холодный лоб, она слегка повела головой, но глаза оставались закрыты. Странно, но в какой-то момент, овладев собой, решил сразу не пугать происходившим, наверное всё само разъяснится, надо выждать время, а как же дети, школа, нет...
Природа рассветала в лучах первого, по истину, тёплого весеннего дня. Но во всей этой красе не было слышно привычного пения птиц, щебетания на ветках любимой берёзы. В воздухе летал непонятный смрад, пахло гарью и сильно болела голова, казалось, закроешь глаза и вмиг начинают мерцать непонятные искорки, вызывающие тошноту, недомогание и сильные мигрени. Действие лучевой болезни, подумал я и заснул сном, в котором отрывками было моё детство, сменяя картинки, как при просмотре диафильма, потом учёба, работа и "этот" мир, сжимаясь сжимал меня в своих объятиях, показывая свои испепеляющие душу отработанные топливные стержни, горящие под ногами, кругом снуют жители города, молящие об пощаде ибо всё горит в огне, вызванные нашими пороками, лживостью, безрассудством и лицемерием, это наш крест...
Тем временем на самой станции разворачивались, по истину, драматические события. Несколько бригад из службы пожаротушения за номером ... вот уже в течение всей ночи на пролёт борются за наше с вами спасение, героический шаг, сделанный на встречу смерти, не остановил их ни перед чем, не многие на тот момент смогли осознать истинную трагедию, но героями не рождаются, они преодолели ту черту, за которой назад пути нет, заглянули в глаза ядерному апокалипсису и положили начало спасения человечества. В страшных муках умирали больные, доставленные мед. отделы, эта та цена, за которую заплатило человечество в первые сутки борьбы с вызовом, созданный по сути нашем безразличием.
Сон мой прервался внезапно, передо мной стояла моя семья, дочка лет пяти, сжимала в руках своего любимого плюшевого зайца, подаренного накануне майских праздников. Это один из тех моментов, когда мы украдкой с Наташей идем в новый детский мир, чтобы сделать сюрприз, после которого Даша, в порыве благодарности, с ещё наивными, но тем не менее выразительными глазами, целует нас в щёку, прижимая своего нового питомца. Лица были озадачены моим вчерашним отсутствие и для пущей гримассы, Даша хмурила свои маленькие бровки, вызывая меня на откровенный разговор.
Доносились голоса "Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка... целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города... с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания...
Мне всё вдруг стало ясно, настал тот день которого мы все ждали с опаской, а ведь жизнь наша только начиналась, хотелось творить, радоваться счастью и любить до безумия, но всё менялось вокруг с нарастающей быстротой. Военные, дозиметристы со счётчиками Гейгера проводили свою проверку, в которой кроме потрескивания было ничего не разобрать, и теперь новое слово, Ликвидаторы со всего СССР, делали то, что не под силу даже машине. Во всём этом "благополучии", виделось лишь одно, закат эпохи нерушимого и могущественного СССР, в последствии, как эти графитовые и урановые осколки, разбросанные по всей станции, так и Союз доживал свои дни.
Понимание того, что прошлое не вернуть и осознание того, что будущего больше нет.
...Холодно. Сильный порывистый ветер пронизывает меня насквозь. Слышен собачий лай, нечто зашуршало возле дороги и шмыгнуло в заросли кустов. В груди всё сжалось, защемило, пробежала дрожь по всему телу. Мёртвая тишина меня уже не пугает, лишь потрескивание старого дозиметра в руках моего проводника Юрия, человека старой, ещё советской выправки, но с осунувшемся лицом после очередного принятия горичительного, именуемого "Дезоктиватор", напоминает о том, что мы находимся в Зоне Отчуждения, так теперь это называется, в "зоне", где прошли лучшие годы моей юности, любви, и как наверное у всех, вера в наше "Светлое" будущее.
В памяти восстанавливаю свои первые впечатления, переживания, обустройство на новом месте. Незаметно для себя, миновали последний блок пост на пути в город Припять, в чудный, по истину светлый и полюбившийся мною с первого раза, как я его увидел. Теперь это страшная картина разрухи, холодные, местами полу развалившиеся, как истуканы, стоят высотные дома, напоминая о себе при въезде. Трудно назвать городом то, что когда то было сотворено руками человеческими. Вот этот парк, где все мы вместе любили гулять, любуясь славными аллеями и вдыхать благоуханные запахи цветов, теперь на этом месте лес поросший бурьяном, кустарником и мхом. А ведь здесь именно здесь и произошло моё первое свидание, вот это место, да здесь я сделал... Тошнит и жутко кружится голова.
Проходим это место не останавливаясь, мой спутник твердит мне про какую-то завышенною дозу облучения, графитовую пыль, но как можно об этом говорить, когда всё ещё живо воспоминание, когда ещё теплится огонь в душе, кричащий, взывающий меня к неповиновению, к буйству, к жизни в конце концов, не желаю слышать об этом! Останавливаюсь, чтоб продышаться, перевести дух от нахлынувших чувств и покорно соглашаюсь. ...Знобит. Чувство усталости приходит на смену моей нерешительности. В округе лишь мрачные тона города, которого нет, захожу в первый дом, пробиваясь сквозь чащу листвы. Рука невольно скользит по списку плана о дежурстве по дому, на пожелтевшем листке читаю фамилию Вознесенская... Дверь в комнату стоит настежь. В коридоре лежат чьи-то туфли, прохожу мимо прихожей, повсюду разбросаны фотографии, с изображёнными на них приветливыми лицами, средства для личной защиты, противогаз. Боже, не может быть, влетаю в спальню, спотыкаясь об старый шкаф. На полу лежит поблегший, потёртый временем плюшевый заяц, точь-в-точь, такой же, какой мы с Наташей подарили своей дочери. Слёзы брызнули из глас, хватаю зайца прижав его к груди и шепчу в слух, не умирай, не умирай, ты должна жить, борись, прошу тебя борись, нет, нет, нет!!!
- Надо возвращаться, скоро стемнеет, нынче ночью не безопасно, волки, мародёры, сами понимаете, - с невольным сожалением проговорил Юрий, ждавший меня внизу.
Окинув его беглым взором, сказал, что собираюсь найти свой дом, что там и заночую.
- Ваше право, но будьте осторожнее, да и возьмите фонарь, с тем же неизменным взглядом ответил он.
Город погружался в ночную тьму. Нарастающая черная мгла начинала окутывать город, как паутина, в сотый раз расставив свои сети. Привычная тишина сменялась непривычным воем, шарканьем, криком, подобным человеческому воплю на смертном одре. Чёрная смерть легла на город, установив свои порядки в кроткой жизни. Вечные темы жизни и смерти...
Луч фонаря озарил простор комнаты. Да, это та самая комната, вот наша скромная одежда, наверное по забывчивости не тронутая ворами, либо мода шагнула далеко вперёд, рукописные тетради, со скромным названием "Раскрась сам", мои грамоты и благодарности за "Всесоюзную и ударную стройку Социализма", кажется теперь бессмысленным набором фраз, не имеющих со мной ничего общего. В шкафу под горой разного тряпья нашёл сохранившийся в хорошем состоянии и не тронутый временем, альбом фотографий, не замеченный нами в порыве всеобщей эвакуации. С осторожностью открываю его, вот я, вот моя жизнерадостная Наташа держит нашего первенца, вот мы все на отдыхе в Кракове. Моя малышка, взяв в свои маленькие ручонки игрушечного петушка, смотрит на меня с любопытством, вот мы на качелях, здесь мы в парке, в том самом парке, которого я не сразу признал. Больше не могу... Рыдаю, прикрываясь рукавом, боюсь, что кто-то может меня услышать в этой мёртвой пустоте... Картинки сами, то всплывают в моей голове своими красочными образами, то безмятежно уходят в пустоту, оставляя в душе не залеченные раны. Что жив, что мёртв, в сущности какая уже разница... Прошу прощения и ухожу в забытье.
Мы часто мерим своё счастье земным мерилом, не осознавая то, что действительно дорого и не измеримо. Наша жизнь, всего лишь навсего, отражение собственного представления о мире и нашей роли в нём. Но вечное бесценно в нём, как любовь, красота и наверное вера, как символ стремления к постижению этой гармонии. Найдёт ли силы для перерождения наш с вами герой, должен решить каждый для себя сам, самостоятельно. Может с этим решением изменится и представление об мире и его ценностях, забытых, но так необходимых всем нам с вами. По крайней мере хочется верить и надеяться в то, что просто ещё не пришло время...
В поиске защиты перед неизвестностью...
В беспамятстве я возвращался к себе домой на улицу Набережная, в дом где меня всегда ждали, где меня любили, где счастье моё неразрывно связано с семьёй, детьми. Мысли за эту ночь настолько истощали меня морально, что в голову почти уже ничего не лезло, я тихо подошёл к жене, поцеловал её в холодный лоб, она слегка повела головой, но глаза оставались закрыты. Странно, но в какой-то момент, овладев собой, решил сразу не пугать происходившим, наверное всё само разъяснится, надо выждать время, а как же дети, школа, нет...
Природа рассветала в лучах первого, по истину, тёплого весеннего дня. Но во всей этой красе не было слышно привычного пения птиц, щебетания на ветках любимой берёзы. В воздухе летал непонятный смрад, пахло гарью и сильно болела голова, казалось, закроешь глаза и вмиг начинают мерцать непонятные искорки, вызывающие тошноту, недомогание и сильные мигрени. Действие лучевой болезни, подумал я и заснул сном, в котором отрывками было моё детство, сменяя картинки, как при просмотре диафильма, потом учёба, работа и "этот" мир, сжимаясь сжимал меня в своих объятиях, показывая свои испепеляющие душу отработанные топливные стержни, горящие под ногами, кругом снуют жители города, молящие об пощаде ибо всё горит в огне, вызванные нашими пороками, лживостью, безрассудством и лицемерием, это наш крест...
Тем временем на самой станции разворачивались, по истину, драматические события. Несколько бригад из службы пожаротушения за номером ... вот уже в течение всей ночи на пролёт борются за наше с вами спасение, героический шаг, сделанный на встречу смерти, не остановил их ни перед чем, не многие на тот момент смогли осознать истинную трагедию, но героями не рождаются, они преодолели ту черту, за которой назад пути нет, заглянули в глаза ядерному апокалипсису и положили начало спасения человечества. В страшных муках умирали больные, доставленные мед. отделы, эта та цена, за которую заплатило человечество в первые сутки борьбы с вызовом, созданный по сути нашем безразличием.
Сон мой прервался внезапно, передо мной стояла моя семья, дочка лет пяти, сжимала в руках своего любимого плюшевого зайца, подаренного накануне майских праздников. Это один из тех моментов, когда мы украдкой с Наташей идем в новый детский мир, чтобы сделать сюрприз, после которого Даша, в порыве благодарности, с ещё наивными, но тем не менее выразительными глазами, целует нас в щёку, прижимая своего нового питомца. Лица были озадачены моим вчерашним отсутствие и для пущей гримассы, Даша хмурила свои маленькие бровки, вызывая меня на откровенный разговор.
Доносились голоса "Внимание, внимание! Уважаемые товарищи! Городской совет народных депутатов сообщает, что в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции в городе Припяти складывается неблагоприятная радиационная обстановка... целью обеспечения полной безопасности людей, и, в первую очередь, детей, возникает необходимость провести временную эвакуацию жителей города... с собой взять документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания...
Мне всё вдруг стало ясно, настал тот день которого мы все ждали с опаской, а ведь жизнь наша только начиналась, хотелось творить, радоваться счастью и любить до безумия, но всё менялось вокруг с нарастающей быстротой. Военные, дозиметристы со счётчиками Гейгера проводили свою проверку, в которой кроме потрескивания было ничего не разобрать, и теперь новое слово, Ликвидаторы со всего СССР, делали то, что не под силу даже машине. Во всём этом "благополучии", виделось лишь одно, закат эпохи нерушимого и могущественного СССР, в последствии, как эти графитовые и урановые осколки, разбросанные по всей станции, так и Союз доживал свои дни.
Понимание того, что прошлое не вернуть и осознание того, что будущего больше нет.
...Холодно. Сильный порывистый ветер пронизывает меня насквозь. Слышен собачий лай, нечто зашуршало возле дороги и шмыгнуло в заросли кустов. В груди всё сжалось, защемило, пробежала дрожь по всему телу. Мёртвая тишина меня уже не пугает, лишь потрескивание старого дозиметра в руках моего проводника Юрия, человека старой, ещё советской выправки, но с осунувшемся лицом после очередного принятия горичительного, именуемого "Дезоктиватор", напоминает о том, что мы находимся в Зоне Отчуждения, так теперь это называется, в "зоне", где прошли лучшие годы моей юности, любви, и как наверное у всех, вера в наше "Светлое" будущее.
В памяти восстанавливаю свои первые впечатления, переживания, обустройство на новом месте. Незаметно для себя, миновали последний блок пост на пути в город Припять, в чудный, по истину светлый и полюбившийся мною с первого раза, как я его увидел. Теперь это страшная картина разрухи, холодные, местами полу развалившиеся, как истуканы, стоят высотные дома, напоминая о себе при въезде. Трудно назвать городом то, что когда то было сотворено руками человеческими. Вот этот парк, где все мы вместе любили гулять, любуясь славными аллеями и вдыхать благоуханные запахи цветов, теперь на этом месте лес поросший бурьяном, кустарником и мхом. А ведь здесь именно здесь и произошло моё первое свидание, вот это место, да здесь я сделал... Тошнит и жутко кружится голова.
Проходим это место не останавливаясь, мой спутник твердит мне про какую-то завышенною дозу облучения, графитовую пыль, но как можно об этом говорить, когда всё ещё живо воспоминание, когда ещё теплится огонь в душе, кричащий, взывающий меня к неповиновению, к буйству, к жизни в конце концов, не желаю слышать об этом! Останавливаюсь, чтоб продышаться, перевести дух от нахлынувших чувств и покорно соглашаюсь. ...Знобит. Чувство усталости приходит на смену моей нерешительности. В округе лишь мрачные тона города, которого нет, захожу в первый дом, пробиваясь сквозь чащу листвы. Рука невольно скользит по списку плана о дежурстве по дому, на пожелтевшем листке читаю фамилию Вознесенская... Дверь в комнату стоит настежь. В коридоре лежат чьи-то туфли, прохожу мимо прихожей, повсюду разбросаны фотографии, с изображёнными на них приветливыми лицами, средства для личной защиты, противогаз. Боже, не может быть, влетаю в спальню, спотыкаясь об старый шкаф. На полу лежит поблегший, потёртый временем плюшевый заяц, точь-в-точь, такой же, какой мы с Наташей подарили своей дочери. Слёзы брызнули из глас, хватаю зайца прижав его к груди и шепчу в слух, не умирай, не умирай, ты должна жить, борись, прошу тебя борись, нет, нет, нет!!!
- Надо возвращаться, скоро стемнеет, нынче ночью не безопасно, волки, мародёры, сами понимаете, - с невольным сожалением проговорил Юрий, ждавший меня внизу.
Окинув его беглым взором, сказал, что собираюсь найти свой дом, что там и заночую.
- Ваше право, но будьте осторожнее, да и возьмите фонарь, с тем же неизменным взглядом ответил он.
Город погружался в ночную тьму. Нарастающая черная мгла начинала окутывать город, как паутина, в сотый раз расставив свои сети. Привычная тишина сменялась непривычным воем, шарканьем, криком, подобным человеческому воплю на смертном одре. Чёрная смерть легла на город, установив свои порядки в кроткой жизни. Вечные темы жизни и смерти...
Луч фонаря озарил простор комнаты. Да, это та самая комната, вот наша скромная одежда, наверное по забывчивости не тронутая ворами, либо мода шагнула далеко вперёд, рукописные тетради, со скромным названием "Раскрась сам", мои грамоты и благодарности за "Всесоюзную и ударную стройку Социализма", кажется теперь бессмысленным набором фраз, не имеющих со мной ничего общего. В шкафу под горой разного тряпья нашёл сохранившийся в хорошем состоянии и не тронутый временем, альбом фотографий, не замеченный нами в порыве всеобщей эвакуации. С осторожностью открываю его, вот я, вот моя жизнерадостная Наташа держит нашего первенца, вот мы все на отдыхе в Кракове. Моя малышка, взяв в свои маленькие ручонки игрушечного петушка, смотрит на меня с любопытством, вот мы на качелях, здесь мы в парке, в том самом парке, которого я не сразу признал. Больше не могу... Рыдаю, прикрываясь рукавом, боюсь, что кто-то может меня услышать в этой мёртвой пустоте... Картинки сами, то всплывают в моей голове своими красочными образами, то безмятежно уходят в пустоту, оставляя в душе не залеченные раны. Что жив, что мёртв, в сущности какая уже разница... Прошу прощения и ухожу в забытье.
Мы часто мерим своё счастье земным мерилом, не осознавая то, что действительно дорого и не измеримо. Наша жизнь, всего лишь навсего, отражение собственного представления о мире и нашей роли в нём. Но вечное бесценно в нём, как любовь, красота и наверное вера, как символ стремления к постижению этой гармонии. Найдёт ли силы для перерождения наш с вами герой, должен решить каждый для себя сам, самостоятельно. Может с этим решением изменится и представление об мире и его ценностях, забытых, но так необходимых всем нам с вами. По крайней мере хочется верить и надеяться в то, что просто ещё не пришло время...
Комментариев нет:
Отправить комментарий